надо же что-то всюда писать, да? =33

для галочки

---

Пойти погадать по инициалам: uborshizzza.livejournal.com/969632.html

я вот заметил, что песен Флёр боюсь просто до ужаса хД
одно время, когда я давнодавно жил на беоне, их там все оч любили и мне советовали, я обещал послушать. Потом там же какой-то нехороший человек выложил текст какой-то песни. Я прочёл, офигел, сохранил себе, много раз перечитывал и думал, что вот хорошо бы по этой песне фанфик написать........
А потом. вот тут, на дайри. один прекрасный человек, нискажукто, но если кто-то помнит, то ок хДД написал, что рано или поздно, но любой фикрайтер пишет фики по песням Флёр.
И тут во мне сработало "борись с системой" XDDDDD До сих пор до жути боюсь этих песен, и если где-то вижу, то проматываю.
Я дибил, да? xDDD

@темы: XD, гений йа, мой бред, Милен Великий

---

чота вспомнилось
и не отпускает теперь

ууУууУууУУу ту-туру-ту-туаа xDDDD

@темы: улыбнуло, джига-дрыга

---

Милен плохой.
Совсем плохой.

---

утра~

---

Чую, весь этот дневник сведётся таки к подобным тупым редким слюнопускательным постам

но ыыыаааа как я его люблю без больших чёрных кругов вокруг глаз, называемых мейком x'DDDD

надо придумать какие-то другие слова, а то больно много людей у меня попадают под определение "няшечка" x'D

@темы: XD, гений йа, pourqoi je suis pas un garson?, LOVE~love~love~love!!!, записки на парте, и простите меня за мой фанатизм, Teru is..., хорошо..., ты олень!, родился девочкой - терпи!

---

---

Какой-то нафиг, если читаю фик с Камиджо после того как посмотрю фильм с Деппом, на месте вокалиста вижу пирата хД
читаю фик с Деппом - на его месте вижу Камиджо *me gusta*

хотел вчера написать большой красивый пост про день рожденья Юки, перехотел, так что просто ня х)

а вообще этот пост о том, что
диван на кухне
скоро
>__>

---

Свеча горела

Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.

- Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.
- Д-даю уроки, — запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. — Н-на дому. Вас интересует литература?
- Интересует, — кивнул собеседник. — Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
«Задаром!» — едва не вырвалось у Андрея Петровича.
- Оплата почасовая, — заставил себя выговорить он. — По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
- Я, собственно… — собеседник замялся.
- Первое занятие бесплатно, — поспешно добавил Андрей Петрович. — Если вам не понравится, то…
- Давайте завтра, — решительно сказал Максим. — В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
- Устроит, — обрадовался Андрей Петрович. — Записывайте адрес.
- Говорите, я запомню.


***

В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
- Вы слишком узкий специалист, — сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. — Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники — вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век… Как вы полагаете?
Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд.
Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.
Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем… Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом — затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский — две недели. Бунин — полторы.
В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг — самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.
«Если этот парень, Максим, — беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, — если он… Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду».
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.

***
Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
- Проходите, — засуетился Андрей Петрович. — Присаживайтесь. Вот, собственно… С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
- С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
- Да-да, естественно, — закивал Андрей Петрович. — Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
- Нигде? — спросил Максим тихо.
- Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия — в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты… — Андрей Петрович махнул рукой. — Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
- Да, продолжайте, пожалуйста.
- В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал — стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем — люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше — за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.
- Мне нелегко об этом говорить, — сказал он наконец. — Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете… Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
- Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
- У вас есть дети?
- Да, — Максим замялся. — Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
- Да, — сказал Андрей Петрович твёрдо. — Научу.
Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
- Пастернак, — сказал он торжественно. — Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…

***
- Вы придёте завтра, Максим? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
- Непременно. Только вот… Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, — Максим обвёл глазами помещение, — могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
- Конечно, Максим, — сказал он. — Спасибо. Жду вас завтра.

***
- Литература это не только о чём написано, — говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. — Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.
Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
- Пушкин, — говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
«Таврида», «Анчар», «Евгений Онегин».
Лермонтов «Мцыри».
Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий…
Максим слушал.
- Не устали? — спрашивал Андрей Петрович.
- Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.

***
День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.
Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.

***
Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил.
К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
- Номер отключён от обслуживания, — поведал механический голос.
Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?
Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
- А, Петрович! — приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. — Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
- В каком смысле стыжусь? — оторопел Андрей Петрович.
- Ну, что этого, твоего, — Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. — Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
- Вы о чём? — у Андрея Петровича похолодело внутри. — С какой публикой?
- Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
- С кем с ними-то? — взмолился Андрей Петрович. — О чём вы вообще говорите?
- Ты что ж, в самом деле не знаешь? — всполошился Нефёдов. — Новости посмотри, об этом повсюду трубят.
Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей.
Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.
«Уличён хозяевами, — с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, — в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения… По факту утилизирован…. Общественность обеспокоена проявлением… Выпускающая фирма готова понести… Специально созданный комитет постановил…».
Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.
Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота. Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.
Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.
Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
- Вы даёте уроки литературы? — глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
- Что? — Андрей Петрович опешил. — Вы кто?
- Я Павлик, — сделал шаг вперёд мальчик. — Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
- От… От кого?!
- От Макса, — упрямо повторил мальчик. — Он велел передать. Перед тем, как он… как его…
- Мело, мело по всей земле во все пределы! — звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
- Ты шутишь? — тихо, едва слышно выговорил он.
- Свеча горела на столе, свеча горела, — твёрдо произнёс мальчик. — Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
- Боже мой, — сказал он. — Входите. Входите, дети.




(с) Майк Гелприн

---

Я как всегда под занавес.. xD

Ааа та-даа! Нет, я не забыл, я просто тормоз-кун =3

С днём рожденья, дорогой Royal Witch ! *__*
Ты самый прекрасный~очаровательный~милый~замечательный~лучший басист в мире =3 А вот так х)
и всего тебе самого прекрасного и милого, ну например, розовых слоников оО ^^ Успехов везде и во всём, ну и счастья, счастья, счааастья!

---

Привет, трава, пока, мозг хДД

ну, вообще, ты попал в Ад. потом кто-то тебя оттуда вытащил (Кроули, кажется...). ты оставил в Аду душу. мы с Касом и Бобби тебе её вернули, но с тех пор тебя мучают галлюцинации с присутствием Люцифера в них. до недавнего времени нам удавалось их сдерживать, но теперь ты опять странный, так что я не знаю, что приключилось с тобой на этот раз


кто все эти люди где мои вещи? xDDDD

---

@темы: мой бред, родился девочкой - терпи!

---

Грустный и толстый по дому брожу,
то крошку в углу, то банан нахожу,
сосед мне кричит «ты худой, надо съесть»,
СОСЕДА СОЖРАЛ ЗА ГРУБУЮ ЛЕСТЬ

сомневаюсь что получится вести этот дневник, как хочется в мичтах, но я БУДУ СТАРАТЬСЯ, ДА *О*

---

тут должно что-то быть ^^

- о, какая песня у меня в плеере играет! угадай, какая? ну, хотя бы, кто её поёт?
- ыхыхы.
- ты знааешь эту песню.
- м! Это песня, которую я знаю! =33
- ага. так кто?
- у меня три попытки, так? Этооо.... ~~Камиджо?
- обалдеть, угадала! а название?
- пффф... xDDD
- её написал очень... хороший... человек...
- дааа они там все хорошие =3
- котооорого... ты очень любишь оО
- АХАХА
- оО
- это, конечно, нехило сужает круг песен, но очень хороший человек тоже немало песен написал х)
- ну первая, которая в голову пришла?
- ыыы... Зомби?
- ДААА
- фак еах хД

---

ы

@темы: KAMIJO

---

твиттер-псто хДД

[19:52:05] glucoffnet: А ты что-то делала вообще?
[19:52:20] Милен: ну... хДДД на сегодня я учила вчерашнюю лекцию =3
[19:52:25] glucoffnet: учила?
[19:52:31] Милен: да Оо
[19:52:35] glucoffnet: ОО
[19:52:38] glucoffnet: чо правда?
[19:52:47] Милен: нет канешна XDDDDDDDDDDD
[19:52:53] glucoffnet: х))))))

а вот без ката х) няняня =33

@темы: XD, улыбнуло, киц-киц-киц-кица! кица-кицуня!, мой бред, записки на парте, Teru is..., в Японии мужчина в брюках - редкое явление (с), Теруманьяк, ты олень!, ну... а вдруг там... ЧЕШУЯ? (с)

---

По дороге от Брянска до Орла говорили с Чеширом про Кайя-Хизаки-Камиджо и что во всём виноват последний.
А внезапно нет О_О

- может, Камиджо сам отвлёкся? Скажем на миленького второго гитариста... и ни в чём не виноват
- тогда виноват миленький второй гитарист х)
- вот-вот. а Камиджо няшка х)
- внезапно О_о впервые во всём виноват не Камиджо о.о

Но ты не верь никому, думай своей головой,
Посмотри мне в глаза, я почти святой.
ДА Я ПРОСТО АНГЕЛЪ

установка на следующие две недели: учицо, учицо и учицо а потом... ну... как будет велено =3 свыше XDDD

да, я просто выжал из себя ещё один пост ОО и мне хотелось натыкать побольше смайликов, но не получилось =\

@музыка: псто

@темы: немного о повседневном

---

Раньше я был проще оО

---

все черновики самоликвидировались пока я тут не был, пыщьпыщь.
А там было вотэта:

12.11.2011 в 21:00

Пишет  Mara_Jade_Palpatyne:

Я начинаю понимать смысл клипа XXL Чувствую себя голой на бампере мчащегося паровоза. Хреново и не спрыгнешь.

Так вот. Этот паровоз у меня наконец-то остановился, можно вздохнуть свободно оО
Ну и пусть тут будет тот самый клип, потом посмотрю. А то вот хочется, а скорости нет никакой.

заставить себя что-то написать так сложно ТТ поэтому не, пусть повисит x'D

Elles ont besoin d'amour
On a besoin d'amour
Besoin d'un amour XXL
On veut de l'amour XXL~~

@темы: тупим =_=", молчи, молчи, несчастный!, Великая Ересь, мой бред, пауки! пауки!.. Пауки заставляют танцевать степ!.. (с), ты олень!, родился девочкой - терпи!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра