маразм крепчал. Милен решилсе на наглую рекламу х))
19.04.2011 в 11:13
Пишет ~Milene~:Камиджо уже не спал...
Да возлежит же здесь эта неясная хрень, которую писать я начала 20 ноября...
может, лежа здесь, она будет меня мотивировать писать дальше.
А может, не будет. Но в общем, срок годности уже подошёли вышел, ящитаю XD
Название: Честь памяти (Чужой в моей постели)
Автор: ~Milene~
Фандом: Versailles -PQ- + Hakuei
Пейринг: Hizaki/Kamijo, Hakuei/Kamijo
Жанр:стёб, юмор фигня, драма xD
Саммари: Камиджо не любил азартные игры и прочее,.. а вот сейчас решил рискнуть. Может, из интереса, а может, исключительно из добрых побуждений, а может, он хотел отстоять честь своей памяти…
Дисклаймер: если персонажи и принадлежат кому-то, то автор не в курсе.
От автора: ууу, бабайка! О_о
Размер: mini
Статус: в процессе (?)
читать дальше
URL записиДа возлежит же здесь эта неясная хрень, которую писать я начала 20 ноября...
может, лежа здесь, она будет меня мотивировать писать дальше.
А может, не будет. Но в общем, срок годности уже подошёл
Название: Честь памяти (Чужой в моей постели)
Автор: ~Milene~
Фандом: Versailles -PQ- + Hakuei
Пейринг: Hizaki/Kamijo, Hakuei/Kamijo
Жанр:
Саммари: Камиджо не любил азартные игры и прочее,.. а вот сейчас решил рискнуть. Может, из интереса, а может, исключительно из добрых побуждений, а может, он хотел отстоять честь своей памяти…
Дисклаймер: если персонажи и принадлежат кому-то, то автор не в курсе.
От автора: ууу, бабайка! О_о
Размер: mini
Статус: в процессе (?)
читать дальше
Камиджо уже не спал, лениво потягиваясь в кровати, но всё ещё не открывал глаз, думая о том, что ещё должно быть слишком рано… к тому же, выходной день… да и вчера почему-то очень устал… в общем, можно спокойно спать ещё часа два-три. Но как только он об этом подумал, в очередной раз зевнув, он понял, что ему не дало спать, а точнее – что его разбудило. Голос Хизаки.
- Я уже вернулся, заодно в магазин заехал по пути. Ты вечно не следишь за холодильником, и вот… знаешь, у меня есть кое-какие планы на вечер, можно было бы… и я надеюсь, ты не скучал без меня?..
Шаги из прихожей, шлепанье тапочек по паркету, шуршание целлофановых пакетов. Камиджо отвернулся к стенке, решив, что лучше сделает вид, что спит, потому что как-то лень отвечать на все вопросы. Да и спать ещё можно…
Но внезапный грохот чего-то по полу по звукам, видимо, на пороге спальни, и громкий визг Хизаки заставили его подскочить на месте. Правильно, это упал Хизаки. Сидя в неудобной позе (где упал – там сел, где сел – там уснул), Хизаки указывал пальцем на кровать, в удивлении/злости/страхе/испуге/снова злости. Немая сцена закончилась тогда, когда гитарист обрёл способность говорить. Точнее, не говорить, а возмущённо на-ез-жать.
- Я, значит, ему кофе с бананами покупаю, я ему рубашки стираю, я… Да я… а он… да ты… КОЗЁЛ!!!
Камиджо недоумённо вылупился на своего любимого гитариста и сожителя по совместительству (и ещё почему-то согруппника), и, натянув на себя одеяло, невинно заморгал глазами. И с чего вдруг так разъярился Хизаки, что вспомнил, как один раз ему пришлось гладить воротничок рубашки?
- А что такого? Поспать нельзя в выходной день?
Вокалист сел на кровати, полностью закутавшись в одеяло, тем самым… стянув его с какого-то кого-то, полностью обнажённого и всё ещё умиротворённо сопящего во сне. Поморщившись от посторонних шумов, этот «кто-то» попытался нашарить рукой одеяло, и, не найдя ничего, завернулся в простынь, отворачиваясь от двери и прижимаясь к Камиджо.
Очередная немая сцена стала затягиваться, когда принц всея версая не менее Хизаки удивлённо и возмущенно уставился на неизвестного в своей кровати, и испуганно отпрянув, отползая в самый угол, поднял виноватый взгляд на гитариста.
- Я не знаю кто это, Хи. О_о Я… я… я честно! Ничего не было, Хизаки, это какое-то недоразумение, это я… ты… я…
- Джооонни, детка, ну пожалуйста… - поток бессвязных мыслейвслух Камиджо прервал «кто-то» в постели, явно уже проснувшийся, но пытающийся скрыть это и устраивающий из коленей Камиджо себе подушку. Взвизгнув и оказавшись в противоположном углу кровати, вокалист глубоко задумался о том, кто бы это мог быть, и почему он называет его Джонни.
- Можешь ничего не объяснять, я…
- Хизаки, стой! Я… не помню, что вчера было… - сказал Камиджо.
Надо же было что-то сказать.
- Ты лучше скажи вот это – кто?
- Это… хм… кажется, помню, да…
При этих словах вокалиста «кто-то» затаил дыхание, зажмурившись (но этого, конечно, никто не увидел).
- Нуу?
- Я не знаю!
- Дааа! Я по-бе-дил! С тебя косметичка, как договаривались. – по-прежнему неизвестный мгновенно вскочил, и завернувшись в простыню стал танцевать какие-то танцы, чем-то напоминающие ритуальные движения народов Майя.
*несколькими часами ранее*
Поминутно смотря на часы, Камиджо в очередной раз спрашивал себя, что он делает в этом заведении, да ещё и в такое время. И в очередной раз не найдя ответа на этот вопрос, он решил потихоньку уйти отсюда, вернуться домой и лечь спать. Тем более, завтра приедет Хизаки, который уезжал на (целых!!!) три дня к родителям, и заставил Камиджо скучать. Вот утром приедет, день они как-нибудь проведут, а вечером наверняка будет романтичный вечер со свечами и при луне. Ну, в общем, как-то так думал Камиджо, уже смело направляясь к выходу из ночного клуба, он уже даже увидел дверь, но тут его остановил чей-то голос.
- Не подскажете, сколько времени?
«Какой глупый вопрос», - подумал Камиджо. «Кому здесь нужно знать время? Да ещё и так вежливо…», - и всё-таки он обернулся, увидев перед собой… а впрочем, ничего конкретного Камиджо перед собой не увидел, этому мешало не-освещение, общая задымлённость табачным дымом помещения и чёрные точки в глазах.
- Половина третьего, самое время…
- …предложить выпить? Отлично. А я тебя знаю.
Неизвестный, скрываясь в тени и в дыме, повёл просиявшего Камиджо к барной стойке, заказывая виски. И ещё виски. И ещё водки. И, нет, машувать, шампанского!
- Я пью с Камиджо!
А принц всея версая был просиявший оттого, что его узнали. Тут, в этом страшном заведении, (подобных он боялся с туманного детства), в нём узнали его, Великого Юджи Камиджо. Как не засиять. Настроение значительно поднялось ещё и после первых двух бокалов шампанского.
«А почему я пью шампанское? Можно ведь и чего покрепче. Хотя нет, Хи будет недоволен, да и утром голова будет болеть… наверно… я ведь никогда ещё не засиживался так надолго в таких клубах оО» - Камиджо удивлённо осмотрелся по сторонам – почему-то после тех самых двух порций того самого напитка всё вокруг сделалось чётче и резче. И теперь он мог спокойно рассмотреть своего внезапного собеседника. Ну японец как японец, ну накрашенный, ну мало ли, ну и кажется, они где-то виделись. Хотя нет, это вообще невозможно. «Откуда я тебя знаю?» - пронеслось в голове у Камиджо. И он решил не тянуть с этим вопросом, задав его.
- Я Хакуэ. Ты тоже меня знаешь, - дружески похлопав по плечу Камиджо, заверил Хакуэ.
- Аааа, Хаку! Тооочно! - заулыбался Камиджо, принимая третий бокал.
«Кто-кто? О_о» - вокалист совершенно не узнал вокалиста, но…
Но нужно же было что-то сказать.
Спустя несколько минут оба вокалиста обсуждали трудности запоминания текстов, которые написали сами.
- Самым лёгким, я помню, был текст, который написал Хизаки… ну, гитарист мой… наш… а, нет, ещё что-то эпизодичное…
- Да ладно? А можешь напеть сейчас? – поинтересовался Хакуэ.
- Тут слишком ничего не слышно! – рассмеялся Камиджо.
- Хорошо, давай уйдём отсюда?
- Куда?
- Туда, где ты напоёшь мне «что-то эпизодичное». Ты текст-то ещё помнишь?
- Помню.
- Да ладно? – повторился Хаку.
Внезапно Камиджо понял, что уже слишком пьян, потому что он в принципе быстро (легко и непринуждённо) пьянеет. И (с ужасом) что совсем не помнит ни одной строчки из всей лирики, что написал за всю свою жизнь. А написал он немало. Вспомнилось только что-то про Райс и кастрацию, остальное затуманенное алкоголем сознание показывать отказалось.
Уже по привычке подняв брови, Камиджо часто заморгал глазами, надеясь, что это спасёт, но это не спасло. А опозориться перед знакомым (наверное) вокалистом очень не хотелось.
- Честно! Всё что хочешь. У меня вообще память замечательная.
- Замечательная?
- Да. Я до сих пор помню, как в младшей школе…
- Стоп-стоп-стоп. Мне не нужны эти истории. А спорим, ты не вспомнишь этот вечер, и этот день вообще, и забудешь напрочь через… м… скажем… часов пять-шесть?
- Как это забуду? У меня великолепная память! Вот я помню…
- Да я верю, что ты помнишь. Так спорим?
После четвёртого бокала, услужливо поданного парнем за стойкой, в Камиджо загорелся азарт. Камиджо не любил азартные игры и прочее, он вообще предпочитал тихую спокойную жизнь (за исключением концертов и туров, но это было единственным исключением), а вот сейчас решил рискнуть. Может, из интереса, а может, исключительно из добрых побуждений, а может, он хотел отстоять честь своей памяти, которая ещё никогда его не подводила. До этого момента.
- На что?
- На твою косметичку.
- Подводка для глаз и блеск для губ?
- Ммм, нет… так… хммм… есть у тебя в группе баба?
Камиджо гордо приосанился, но поймав хитрый взгляд оппонента, понял, что намёк неправильно понял.
- Кроме тебя
- Ну… Хизаки, принцесса, то етсь… Оо гитарист…
- Вот. Его косметичку.
- Но я не…
- Согласен?
- Подожди. А как насчёт условий?
- Каких условий? Сейчас я делаю всё, чтобы ты ничего не запомнил, то есть, всё забыл, а ты в свою очередь на всё соглашаешься, а завтра пытаешься вспомнить. Если ты всё-таки выигрываешь, то косметичка остаётся у тебя.
Подумав о том, что наверное, Хизаки уже изикался весь, бедный, судя по тому, сколько раз он его вспомнил за последний час, Камиджо неуверенно кивнул.
- Спорим?
- Спорим.
- Отлично! С чего начнём…
- Подожди-подожди. А как ты узнаешь, вспомнил я или нет? Звонить мне будешь?
- А вот это уже моя проблема, хорошо?
- Хорошо, – ответил Камиджо.
Потому что надо же было что-нибудь сказать.
Камиджо на мгновение стало не по себе оттого, что он совершенно не знает, что с ним собираются сделать, и как он потом будет пытаться всё вспомнить, но он просто обязан вспомнить, потому что иначе Хизаки оторвёт ему голову. Впрочем, нет, лучше ничего не помнить. Потому что Хизаки оторвёт голову любому, кто дотронется до его косметички. То есть, если Камиджо выиграет и косметичка останется ему, то всё обойдётся, а вот если нет… то Хизаки сначала оторвёт голову Камиджо, потом прикрутит её на место, и снова оторвёт. Эта перспектива не очень прельщала принца всея версая, но делать было уже нечего, и к тому же, он, кажется, уже начал что-то забывать. В панике вокалист бегло просмотрел плёнку воспоминаний и облегчённо вздохнул, когда вспомнил весь день и даже то, как пытался выйти из клуба.
«Кстати, это мысль. Если мы будем дома, то я всё точно вспомню, и всё будет хорошо. А ещё можно до утра не спать, уже немного осталось. Хотя… а как же тогда день с Хизаки? Не судьба…» - подумав это и выпивая очередной, но уже не пятый и не шестой бокал не шампанского, Камиджо уверенно, насколько это было возможно в его состоянии, потянул Хакуэ к выходу.
- Тут душно и дышать нечем, - пожаловался он.
В голове Хакуэ зрел хитрый план, который в общем, уже наполовину был исполнен.
- Наверное, ты хочешь домой? – с участием спросил Хаку. К слову, он тоже был не то чтобы совсем, а всё ж таки пьян, и ему стоило больших трудов не потащить Камиджо к себе.
- Да? Да! Поехали ко мне? Бууу, то есть к нам? То есть… ну да, ко мне. Там и спою.
- Ты меня спаивать решил? Хитрееец! – игриво рассмеялся Хаку, вызывая непонимание у Камиджо.
- Нет. Я спою. Песню.
«…если Хизаки не выбросил всю лирику, написанную от руки. Ой, а ведь он мог, даа…»
- Песню? Тогда однозначно к тебе. Ты на машине?
- Нет. Сейчас… такси?.. – достав мобильник, Камиджо стал набирать номер «такси».
И уже через четверть часа открыл дверь их с Хизаки квартиры, пропуская вперёд неожиданного гостя.
- У тебя спиртное есть? – Хаку, по привычке почувствовав себя как дома, сразу сел на диван и с этой позиции стал оглядывая помещение. Камиджо был бы и рад сказать, что «есть», но его «нет», потому что «Хизаки не разрешает», и потому что если они с Хизаки и пьют, то только по праздникам и только в кафе-ресторанах, и только с разрешения Хизаки. (количество и чего тоже решает Хизаки).
- Ну… - Kamijo said.
Надо же было что-то сказать.
- Всё понятно. А есть кого послать?
- Куда послать? О_о
- За питьём, куда ж ещё.
- Да это… в общем…
- Эх ты, тоже мне лидер. Ну-ка дай свой мобильник сюда. Да, давай. У тебя ведь есть номера участ… о! Оооо! Охохоо! Да ты заправский ловелас!..
Хакуэ углубился в изучение номеров на телефоне Камиджо, попутно отмахиваясь от того, не позволяя забрать телефон. Записав несколько номеров себе и ехидно похихикав, вокалист, наконец, нажал на «зелёную» кнопку, и дождавшись ответа, откашлявшись, произнёс:
- Жасминушко, ты? Извини, что разбудил, но ты тут большими буквам выделен, я в общем зачем… Приедешь сейчас ко мне? Ой, ну зачем так грубо… оуф… эээ… - Хаку отвёл руку с телефоном в сторону, подождав, пока басист на другом конце провода перестанет говорить цензурой, после чего снова попытался объяснить, чего он хочет. – Ну как это к «кому»? У тебя этот контакт как назван? «Оджи»? Как мило, оджи… так вот, знаешь, где живёт Оджи? Вот вези сюда… хм… Ками, чего нам?..
Не успел Хаку договорить, как связь оборвалася и дозвониться до басиста больше не получилось, за чем последовало повторное исследование телефонной книжки и повторный звонок.
- Эй, у меня все спят! – обиженно восклицает Камиджо.
- У тебя? В каком смысле?
- В смысле у меня в группе. И не надо никого будить, потому что…
- Юкииоо?.. Даа, снова я. Я тебе должен? За прошлую ночь? Кыыы… Ка… Ками, ты ему что-то должен?.. А, ты мне? Узнал, узнал, богатым не буду, жаль. В общем, Юки, ты мне тут нужен. С двумя, тремя, а лучше с большим количеством чего-нибудь… ну на свой вкус так, ок? Как не можешь? Совсем не можешь? Ну это же вселенская печаль, у нас тут ночь кончается, а ты не можешь…
- Да что ты себе позволяешь?! – взвизгнул в очередной раз Камиджо.
- Тихо, ну что ты психуешь. Выходной ведь? Выходной… так, у нас тут остались… остались… «мечта…» чтоо? Камиджо, да ты никак совсем обделён любовью Хизаки, а? Итак, звоним…
- Хаку, только не ЭТО!!!
- Ти-хо… Ты слушаешь? Да, я тоже тебя слушаю… Кто звонит? А кто у тебя по номеру определился? «Камиджо-сан»? Замечательно, «мечта педофила», значит так, звонит тебе Камиджо-сан, с таким поручением: берёшь паспорт, идёшь в ближайший ларёк, там предъявляешь паспорт и покупаешь пи-во… записал? Замечательно! Привезешь? Отлично!.. Как, только «завтра утром»? Спать хочешь? Слушай, мечта, ты у нас последняя надежда, и кто если не ты спасёт голову Камиджо-сана от… Приедешь? Прелесть, просто прелесть. Ждём.
- Не смей снова сказать «Камиджо», - передразнил вокалист вокалиста (кто кого они решили сами).
- А как?
- Ну… - в голове Камиджо открылась небольшая дверь воспоминаний, ведущая его к тому моменту жизни, когда ему уже задавали подобный вопрос. – называй меня Джонни.
- Ууу, как всё тяжело. Ну-ка, дай свой мобильник снова…
- Нет! Зачем?
- Да навёл меня на мысль, что у тебя есть номер Деппа, а я так давно хотел встретиться с ним…
- У меня нет.
- Что ж, очень жаль. Хм… у тебя тут вообще где свет включается?
- Он после двенадцати не включается.
- Как так? Я боюсь темноты, через пять минут я начну искать спички, если не найду, то через десять начну звать маму, а если она не придёт, то у меня начнётся истерика, ты этого хочешь?
- Но я не виноват, что Хизаки сделал так, что после полуночи свет не…
- …аааа, Хизаки… забавный он парень… и надо думать, что после полуночи вы спите?
- Ну да оО
Им не дали закончить этот разговор, прервав его ужасным звонком в дверь. От большой радости (с ехидным «питьёооо!») к двери продефилировал Хакуэ, за ним (с ещё большей грациозностью и вспоминая всю ларейну) – Камиджо. И нет, они были вовсе не удивлены, увидев на пороге…
- Жас?! О_о
- Ну, ты звонил, я знаю, что ты любишь внезапности, вот и…
- Я не звонил…
- Ааай, Жас, да от тебя это почти не внезапность, заходи. Что принёс? – потирая руки, Хаку затянул в квартиру басиста, который в общем не был с пустыми руками. В руках был пакет.
Значит, так… виски – под пробкой, пробка – на бутылке, бутылка – в пакете, а пакет у басиста.
Боясь того, что вот сейчас начнётся выяснение отношений, которое угрожало ещё с первых чисел месяца, Камиджо поспешно ушёл на кухню – искать бокалы и свечи, а заодно на время отсрочить неприятности. Но не успел он найти третий бокал, как неидеальную тишину в квартире нарушил ещё один звонок в дверь, от которого Камиджо выронил второй бокал, после чего бокалов осталось всего один.
***
- Я уже вернулся, заодно в магазин заехал по пути. Ты вечно не следишь за холодильником, и вот… знаешь, у меня есть кое-какие планы на вечер, можно было бы… и я надеюсь, ты не скучал без меня?..
Шаги из прихожей, шлепанье тапочек по паркету, шуршание целлофановых пакетов. Камиджо отвернулся к стенке, решив, что лучше сделает вид, что спит, потому что как-то лень отвечать на все вопросы. Да и спать ещё можно…
Но внезапный грохот чего-то по полу по звукам, видимо, на пороге спальни, и громкий визг Хизаки заставили его подскочить на месте. Правильно, это упал Хизаки. Сидя в неудобной позе (где упал – там сел, где сел – там уснул), Хизаки указывал пальцем на кровать, в удивлении/злости/страхе/испуге/снова злости. Немая сцена закончилась тогда, когда гитарист обрёл способность говорить. Точнее, не говорить, а возмущённо на-ез-жать.
- Я, значит, ему кофе с бананами покупаю, я ему рубашки стираю, я… Да я… а он… да ты… КОЗЁЛ!!!
Камиджо недоумённо вылупился на своего любимого гитариста и сожителя по совместительству (и ещё почему-то согруппника), и, натянув на себя одеяло, невинно заморгал глазами. И с чего вдруг так разъярился Хизаки, что вспомнил, как один раз ему пришлось гладить воротничок рубашки?
- А что такого? Поспать нельзя в выходной день?
Вокалист сел на кровати, полностью закутавшись в одеяло, тем самым… стянув его с какого-то кого-то, полностью обнажённого и всё ещё умиротворённо сопящего во сне. Поморщившись от посторонних шумов, этот «кто-то» попытался нашарить рукой одеяло, и, не найдя ничего, завернулся в простынь, отворачиваясь от двери и прижимаясь к Камиджо.
Очередная немая сцена стала затягиваться, когда принц всея версая не менее Хизаки удивлённо и возмущенно уставился на неизвестного в своей кровати, и испуганно отпрянув, отползая в самый угол, поднял виноватый взгляд на гитариста.
- Я не знаю кто это, Хи. О_о Я… я… я честно! Ничего не было, Хизаки, это какое-то недоразумение, это я… ты… я…
- Джооонни, детка, ну пожалуйста… - поток бессвязных мыслейвслух Камиджо прервал «кто-то» в постели, явно уже проснувшийся, но пытающийся скрыть это и устраивающий из коленей Камиджо себе подушку. Взвизгнув и оказавшись в противоположном углу кровати, вокалист глубоко задумался о том, кто бы это мог быть, и почему он называет его Джонни.
- Можешь ничего не объяснять, я…
- Хизаки, стой! Я… не помню, что вчера было… - сказал Камиджо.
Надо же было что-то сказать.
- Ты лучше скажи вот это – кто?
- Это… хм… кажется, помню, да…
При этих словах вокалиста «кто-то» затаил дыхание, зажмурившись (но этого, конечно, никто не увидел).
- Нуу?
- Я не знаю!
- Дааа! Я по-бе-дил! С тебя косметичка, как договаривались. – по-прежнему неизвестный мгновенно вскочил, и завернувшись в простыню стал танцевать какие-то танцы, чем-то напоминающие ритуальные движения народов Майя.
*несколькими часами ранее*
Поминутно смотря на часы, Камиджо в очередной раз спрашивал себя, что он делает в этом заведении, да ещё и в такое время. И в очередной раз не найдя ответа на этот вопрос, он решил потихоньку уйти отсюда, вернуться домой и лечь спать. Тем более, завтра приедет Хизаки, который уезжал на (целых!!!) три дня к родителям, и заставил Камиджо скучать. Вот утром приедет, день они как-нибудь проведут, а вечером наверняка будет романтичный вечер со свечами и при луне. Ну, в общем, как-то так думал Камиджо, уже смело направляясь к выходу из ночного клуба, он уже даже увидел дверь, но тут его остановил чей-то голос.
- Не подскажете, сколько времени?
«Какой глупый вопрос», - подумал Камиджо. «Кому здесь нужно знать время? Да ещё и так вежливо…», - и всё-таки он обернулся, увидев перед собой… а впрочем, ничего конкретного Камиджо перед собой не увидел, этому мешало не-освещение, общая задымлённость табачным дымом помещения и чёрные точки в глазах.
- Половина третьего, самое время…
- …предложить выпить? Отлично. А я тебя знаю.
Неизвестный, скрываясь в тени и в дыме, повёл просиявшего Камиджо к барной стойке, заказывая виски. И ещё виски. И ещё водки. И, нет, машувать, шампанского!
- Я пью с Камиджо!
А принц всея версая был просиявший оттого, что его узнали. Тут, в этом страшном заведении, (подобных он боялся с туманного детства), в нём узнали его, Великого Юджи Камиджо. Как не засиять. Настроение значительно поднялось ещё и после первых двух бокалов шампанского.
«А почему я пью шампанское? Можно ведь и чего покрепче. Хотя нет, Хи будет недоволен, да и утром голова будет болеть… наверно… я ведь никогда ещё не засиживался так надолго в таких клубах оО» - Камиджо удивлённо осмотрелся по сторонам – почему-то после тех самых двух порций того самого напитка всё вокруг сделалось чётче и резче. И теперь он мог спокойно рассмотреть своего внезапного собеседника. Ну японец как японец, ну накрашенный, ну мало ли, ну и кажется, они где-то виделись. Хотя нет, это вообще невозможно. «Откуда я тебя знаю?» - пронеслось в голове у Камиджо. И он решил не тянуть с этим вопросом, задав его.
- Я Хакуэ. Ты тоже меня знаешь, - дружески похлопав по плечу Камиджо, заверил Хакуэ.
- Аааа, Хаку! Тооочно! - заулыбался Камиджо, принимая третий бокал.
«Кто-кто? О_о» - вокалист совершенно не узнал вокалиста, но…
Но нужно же было что-то сказать.
Спустя несколько минут оба вокалиста обсуждали трудности запоминания текстов, которые написали сами.
- Самым лёгким, я помню, был текст, который написал Хизаки… ну, гитарист мой… наш… а, нет, ещё что-то эпизодичное…
- Да ладно? А можешь напеть сейчас? – поинтересовался Хакуэ.
- Тут слишком ничего не слышно! – рассмеялся Камиджо.
- Хорошо, давай уйдём отсюда?
- Куда?
- Туда, где ты напоёшь мне «что-то эпизодичное». Ты текст-то ещё помнишь?
- Помню.
- Да ладно? – повторился Хаку.
Внезапно Камиджо понял, что уже слишком пьян, потому что он в принципе быстро (легко и непринуждённо) пьянеет. И (с ужасом) что совсем не помнит ни одной строчки из всей лирики, что написал за всю свою жизнь. А написал он немало. Вспомнилось только что-то про Райс и кастрацию, остальное затуманенное алкоголем сознание показывать отказалось.
Уже по привычке подняв брови, Камиджо часто заморгал глазами, надеясь, что это спасёт, но это не спасло. А опозориться перед знакомым (наверное) вокалистом очень не хотелось.
- Честно! Всё что хочешь. У меня вообще память замечательная.
- Замечательная?
- Да. Я до сих пор помню, как в младшей школе…
- Стоп-стоп-стоп. Мне не нужны эти истории. А спорим, ты не вспомнишь этот вечер, и этот день вообще, и забудешь напрочь через… м… скажем… часов пять-шесть?
- Как это забуду? У меня великолепная память! Вот я помню…
- Да я верю, что ты помнишь. Так спорим?
После четвёртого бокала, услужливо поданного парнем за стойкой, в Камиджо загорелся азарт. Камиджо не любил азартные игры и прочее, он вообще предпочитал тихую спокойную жизнь (за исключением концертов и туров, но это было единственным исключением), а вот сейчас решил рискнуть. Может, из интереса, а может, исключительно из добрых побуждений, а может, он хотел отстоять честь своей памяти, которая ещё никогда его не подводила. До этого момента.
- На что?
- На твою косметичку.
- Подводка для глаз и блеск для губ?
- Ммм, нет… так… хммм… есть у тебя в группе баба?
Камиджо гордо приосанился, но поймав хитрый взгляд оппонента, понял, что намёк неправильно понял.
- Кроме тебя
- Ну… Хизаки, принцесса, то етсь… Оо гитарист…
- Вот. Его косметичку.
- Но я не…
- Согласен?
- Подожди. А как насчёт условий?
- Каких условий? Сейчас я делаю всё, чтобы ты ничего не запомнил, то есть, всё забыл, а ты в свою очередь на всё соглашаешься, а завтра пытаешься вспомнить. Если ты всё-таки выигрываешь, то косметичка остаётся у тебя.
Подумав о том, что наверное, Хизаки уже изикался весь, бедный, судя по тому, сколько раз он его вспомнил за последний час, Камиджо неуверенно кивнул.
- Спорим?
- Спорим.
- Отлично! С чего начнём…
- Подожди-подожди. А как ты узнаешь, вспомнил я или нет? Звонить мне будешь?
- А вот это уже моя проблема, хорошо?
- Хорошо, – ответил Камиджо.
Потому что надо же было что-нибудь сказать.
Камиджо на мгновение стало не по себе оттого, что он совершенно не знает, что с ним собираются сделать, и как он потом будет пытаться всё вспомнить, но он просто обязан вспомнить, потому что иначе Хизаки оторвёт ему голову. Впрочем, нет, лучше ничего не помнить. Потому что Хизаки оторвёт голову любому, кто дотронется до его косметички. То есть, если Камиджо выиграет и косметичка останется ему, то всё обойдётся, а вот если нет… то Хизаки сначала оторвёт голову Камиджо, потом прикрутит её на место, и снова оторвёт. Эта перспектива не очень прельщала принца всея версая, но делать было уже нечего, и к тому же, он, кажется, уже начал что-то забывать. В панике вокалист бегло просмотрел плёнку воспоминаний и облегчённо вздохнул, когда вспомнил весь день и даже то, как пытался выйти из клуба.
«Кстати, это мысль. Если мы будем дома, то я всё точно вспомню, и всё будет хорошо. А ещё можно до утра не спать, уже немного осталось. Хотя… а как же тогда день с Хизаки? Не судьба…» - подумав это и выпивая очередной, но уже не пятый и не шестой бокал не шампанского, Камиджо уверенно, насколько это было возможно в его состоянии, потянул Хакуэ к выходу.
- Тут душно и дышать нечем, - пожаловался он.
В голове Хакуэ зрел хитрый план, который в общем, уже наполовину был исполнен.
- Наверное, ты хочешь домой? – с участием спросил Хаку. К слову, он тоже был не то чтобы совсем, а всё ж таки пьян, и ему стоило больших трудов не потащить Камиджо к себе.
- Да? Да! Поехали ко мне? Бууу, то есть к нам? То есть… ну да, ко мне. Там и спою.
- Ты меня спаивать решил? Хитрееец! – игриво рассмеялся Хаку, вызывая непонимание у Камиджо.
- Нет. Я спою. Песню.
«…если Хизаки не выбросил всю лирику, написанную от руки. Ой, а ведь он мог, даа…»
- Песню? Тогда однозначно к тебе. Ты на машине?
- Нет. Сейчас… такси?.. – достав мобильник, Камиджо стал набирать номер «такси».
И уже через четверть часа открыл дверь их с Хизаки квартиры, пропуская вперёд неожиданного гостя.
- У тебя спиртное есть? – Хаку, по привычке почувствовав себя как дома, сразу сел на диван и с этой позиции стал оглядывая помещение. Камиджо был бы и рад сказать, что «есть», но его «нет», потому что «Хизаки не разрешает», и потому что если они с Хизаки и пьют, то только по праздникам и только в кафе-ресторанах, и только с разрешения Хизаки. (количество и чего тоже решает Хизаки).
- Ну… - Kamijo said.
Надо же было что-то сказать.
- Всё понятно. А есть кого послать?
- Куда послать? О_о
- За питьём, куда ж ещё.
- Да это… в общем…
- Эх ты, тоже мне лидер. Ну-ка дай свой мобильник сюда. Да, давай. У тебя ведь есть номера участ… о! Оооо! Охохоо! Да ты заправский ловелас!..
Хакуэ углубился в изучение номеров на телефоне Камиджо, попутно отмахиваясь от того, не позволяя забрать телефон. Записав несколько номеров себе и ехидно похихикав, вокалист, наконец, нажал на «зелёную» кнопку, и дождавшись ответа, откашлявшись, произнёс:
- Жасминушко, ты? Извини, что разбудил, но ты тут большими буквам выделен, я в общем зачем… Приедешь сейчас ко мне? Ой, ну зачем так грубо… оуф… эээ… - Хаку отвёл руку с телефоном в сторону, подождав, пока басист на другом конце провода перестанет говорить цензурой, после чего снова попытался объяснить, чего он хочет. – Ну как это к «кому»? У тебя этот контакт как назван? «Оджи»? Как мило, оджи… так вот, знаешь, где живёт Оджи? Вот вези сюда… хм… Ками, чего нам?..
Не успел Хаку договорить, как связь оборвалася и дозвониться до басиста больше не получилось, за чем последовало повторное исследование телефонной книжки и повторный звонок.
- Эй, у меня все спят! – обиженно восклицает Камиджо.
- У тебя? В каком смысле?
- В смысле у меня в группе. И не надо никого будить, потому что…
- Юкииоо?.. Даа, снова я. Я тебе должен? За прошлую ночь? Кыыы… Ка… Ками, ты ему что-то должен?.. А, ты мне? Узнал, узнал, богатым не буду, жаль. В общем, Юки, ты мне тут нужен. С двумя, тремя, а лучше с большим количеством чего-нибудь… ну на свой вкус так, ок? Как не можешь? Совсем не можешь? Ну это же вселенская печаль, у нас тут ночь кончается, а ты не можешь…
- Да что ты себе позволяешь?! – взвизгнул в очередной раз Камиджо.
- Тихо, ну что ты психуешь. Выходной ведь? Выходной… так, у нас тут остались… остались… «мечта…» чтоо? Камиджо, да ты никак совсем обделён любовью Хизаки, а? Итак, звоним…
- Хаку, только не ЭТО!!!
- Ти-хо… Ты слушаешь? Да, я тоже тебя слушаю… Кто звонит? А кто у тебя по номеру определился? «Камиджо-сан»? Замечательно, «мечта педофила», значит так, звонит тебе Камиджо-сан, с таким поручением: берёшь паспорт, идёшь в ближайший ларёк, там предъявляешь паспорт и покупаешь пи-во… записал? Замечательно! Привезешь? Отлично!.. Как, только «завтра утром»? Спать хочешь? Слушай, мечта, ты у нас последняя надежда, и кто если не ты спасёт голову Камиджо-сана от… Приедешь? Прелесть, просто прелесть. Ждём.
- Не смей снова сказать «Камиджо», - передразнил вокалист вокалиста (кто кого они решили сами).
- А как?
- Ну… - в голове Камиджо открылась небольшая дверь воспоминаний, ведущая его к тому моменту жизни, когда ему уже задавали подобный вопрос. – называй меня Джонни.
- Ууу, как всё тяжело. Ну-ка, дай свой мобильник снова…
- Нет! Зачем?
- Да навёл меня на мысль, что у тебя есть номер Деппа, а я так давно хотел встретиться с ним…
- У меня нет.
- Что ж, очень жаль. Хм… у тебя тут вообще где свет включается?
- Он после двенадцати не включается.
- Как так? Я боюсь темноты, через пять минут я начну искать спички, если не найду, то через десять начну звать маму, а если она не придёт, то у меня начнётся истерика, ты этого хочешь?
- Но я не виноват, что Хизаки сделал так, что после полуночи свет не…
- …аааа, Хизаки… забавный он парень… и надо думать, что после полуночи вы спите?
- Ну да оО
Им не дали закончить этот разговор, прервав его ужасным звонком в дверь. От большой радости (с ехидным «питьёооо!») к двери продефилировал Хакуэ, за ним (с ещё большей грациозностью и вспоминая всю ларейну) – Камиджо. И нет, они были вовсе не удивлены, увидев на пороге…
- Жас?! О_о
- Ну, ты звонил, я знаю, что ты любишь внезапности, вот и…
- Я не звонил…
- Ааай, Жас, да от тебя это почти не внезапность, заходи. Что принёс? – потирая руки, Хаку затянул в квартиру басиста, который в общем не был с пустыми руками. В руках был пакет.
Значит, так… виски – под пробкой, пробка – на бутылке, бутылка – в пакете, а пакет у басиста.
Боясь того, что вот сейчас начнётся выяснение отношений, которое угрожало ещё с первых чисел месяца, Камиджо поспешно ушёл на кухню – искать бокалы и свечи, а заодно на время отсрочить неприятности. Но не успел он найти третий бокал, как неидеальную тишину в квартире нарушил ещё один звонок в дверь, от которого Камиджо выронил второй бокал, после чего бокалов осталось всего один.
***
@темы: тяжёлый случай, XD, творчество псыха, немного о повседневном, тупим =_=", молчи, молчи, несчастный!, джей-рок и весь его букет, б..., мой бред, автор не в себе, что такое пейринг?, пауки! пауки!.. Пауки заставляют танцевать степ!.. (с), её звали Камиджо! "ойбляяя" - воскликнула я и потеряла крышу., да если бы кто-нибудь знал, какая это печаль!.., ты олень!
-
-
25.04.2011 в 14:54-
-
25.04.2011 в 22:39